Предыдущий отрывок >> *** В начало >>
На улице, залитой солнечным светом, снова царило веселье, развевались знамена и слышалась стрельба. Мы прошли через вигвамы к дому, который недавно построил отец жениха, пустивший корни на своих зимних пастбищах. Когда молодожены переступили порог, кто-то протянул жениху сито, которое он перекинул через плечо. Считается, что это средство предотвращает супружеские разногласия. Оба поцеловали руку свекра на секунду почтительно приложили её ко лбу и исчезли в дверном проеме. Мой вчерашний друг Барба Петро познакомил нас с этой пасторской династией. Он поприветствовал нас тем же грациозным движением руки, приложенной к груди, и повел в дом.
Гости расселись на низких диванах, расставленных по всей комнате, и, скрестив ноги, расположились на циновках, устилавших пол. При появлении каждого нового гостя они пели приветственную песню. А тетушки и бабушки в черных платках предлагали новоприбывшим блюдца с ложкой варенья, стакан воды и рюмочку раки: “Мама, пришли наши друзья”, – пели они, – “наши долгожданные гости. Поприветствуйте их медом, сахаром и золотыми словами”. Комната наполнялась темными фигурами, они сидели, скрестив ноги в толстых башмаках обхватив одну ногу за голень и широко выставив другую в стоптанном ботинке, а кое-где и в туфле с кисточкой. Одни сидели, обхватив руками согнутые колени, другие прислонились спиной к стене или дивану, приподняв колено, поддерживая вытянутую руку, в которой перебирали янтарные четки – комболои.
Все они были роскошно одеты. У всех были посохи, они лежали на коленях или на плечах. Некоторые из них были крепко сжаты в кулаках, упираясь концами в пол. Другие были прислонены к стене, и кончик древка каждого изношенного посоха заканчивался навершием, вырезанным в форме дельфина, дракона, головы барана или змеи. У двух из них, словно принадлежавших двум прелатам, были стальные крючья, похожие на посохи. Лишь немногие из гостей были одетые в черные килты. Остальные были одеты в грубые, ворсистые, черные брюки для верховой езды. Один или двое самых диких и лохматых были обуты в мокасины из сыромятной кожи, которые были надеты поверх кусков белой шерсти и перевязаны крест-накрест широкими ремешками на щиколотках. Все они носили свои мягкие и щегольские черные колпаки набекрень. За исключением жениха в белой, плиссированной юбке, стоявшего у двери и отвечающего на грубые рукопожатия и крепкие объятия неторопливо входящих гостей. Почти все присутствующие в комнате были пожилого возраста. Некоторые из них были в преклонных годах, но все были здоровы и потрепанны непогодой. Высокие, поджарые, с седыми усами, почтенные и несокрушимые патриархи, целлинги и архицеллинги, а также крупные пастухи со всей Фракии. Пара в очках в оправе из стальной проволоки выглядела неуместно ученой. Старики придавали комнате ауру августейшего и эксклюзивного клуба.
Я с трудом мог поверить, что, наконец-то, сижу рядом с несколькими десятками этих мимолетных и почти мифических людей. Они громко переговаривались. Им, привыкшим перекрикивать ветер, перелетая с вершины холма на вершину, трудно снижать громкость на близком расстоянии; даже самые тихие разговоры звучат громко.
(Единственная альтернатива – заговорщический и почти неслышный шепот, к которому они внезапно прибегают, если замечают страдальческое выражение на лице собеседника).
От свертков исходил густой аромат сырого табака. Частенько снаружи доносился пикантный запах жареного мяса. Время от времени также, чувствовался слабый запах паленой ткани, производимый сушеными грибами, которые они используют в качестве трута. Они подносят щепотку гриба к кусочку железа в форме магнита и ударяют по нему кремнем, пока гриб не загорится. Затем они закуривают самокрутки или кладут его на растертые листья в чашечки своих самодельных курительных трубок. Когда все это, тщательно продуманное дело заканчивается, они заворачивают все это снаряжение в бумажник из козьей кожи и прячут его в складках своих поясов.
Я не очень хорошо разбираюсь в региональных греческих акцентах, но их густые сельские интонации звучали совсем не так, как те, что я до сих пор слышал во Фракии. Они скорее напоминали диалект Румели и некоторых районов Эпира, расположенных гораздо западнее. Акцент, который съедает конечные гласные, а также большинство гласных в середине слов. Из-за этого речь звучит странно прерывисто и с согласными. Их речь было еще труднее понять, поскольку саракацаны обладают обширным и загадочным словарным запасом, описывающим тонкости их бытия: различные виды ручьев и качество травы, способы постройки хижин и настройки колоколов, породы овец и коз, лошадей и сторожевых собак.
У них есть свои собственные выражения для обозначения всего, что касается стрижки, окота ягнят, отлучения от груди, чесания, прядения, доения, варки, ошпаривания, процеживания, плетения корзин, поиска путей, установки палаток, разбивки лагеря, вычерпывания корыт и предсказания погоды, того, вокруг чего вращается вся их жизнь. Откуда неспециалисту знать, что рыжеватая или темномордая овца называется кацнула, или что привязывание к ней колокольчика называется «оковыванием» или «вооружением»? Ότι σιδερώνουν και αρματώνουν τις κατσνόουλες? Или сколько οκασ (колец) из бронзы, и с какими промежутками, следует вешать на шею вожаку? Или, когда лучше всего «вооружать» стада на праздник Благовещения, “когда раздается первое кукование кукушки”? Вот темы, которые обсуждались в зале.
