ГРЕЧЕСКИЙ ЯЗЫК В СССР

В Греции приверженцем самостоятельности понтийского языка является уже пожилой сегодня писатель и историк Христос Самуилидис. Понтийский язык глазами греческих партийных лидеров 10 мая 1926 года на Всесоюзном совещании греческой интеллигенции принимается решение о введении в школах народного языка «димотика» и упрощении греческого алфавита. Оставляли для удобства «неучей» только двадцать букв. Вот, что писал тогда по этому поводу Костас Топхарас: «Главное значение реформы, проведённой 10 мая, – это упрощение орфографии. Потеряли только лишние и двойные буквы, так как они не имели никакой причины существовать, и это нас удовлетворило». (На понтийском языке предложение звучало и выглядело следующим образом: «Το ςπυδεοτερον ι ςιμαςια τι μεταριθμιςις πυ εγεντον ςα 10 τι καλομινα, εν που επλοπιεςεν τινορθογραφιαν. Εχαςαμε μονο τα περιςα η κε τα διπλα ξ κε ψ, γιατι κιχαν κανεναν λογον να ιπαρχνεκε ςατοκεκα ικανοπιεθαμε»).

Далее Топхарас отмечает: «24 буквы первыми из греков использовали ионийцы, затем афиняне и позже все греки. До сих пор в буржуазной Греции имеют алфавит эпохи Евклида. Мы, правда, далеко не ушли, а надо было уйти». (Т. е. «Τα 24 γραματα προτι αςυς Ελενας μεταχιριςταναται ι ονεςκεπεκι αθινεικιςτερνα ολι αλιρομει. Ακομαν υς ατορα ςο πυρζζυαζικον τιν Ελαδαν ταλφαβιτον τΕφκλιδιεχνε. Εμεις πα τοσοστον πολα μακρα κε πιγαμε αν κε επρεπεν να παμε»).Он, как и многие прокоммунистически настроенные понтийцы, поддался на призывы о ложном прогрессе.

Упрощение было первым шагом к полной отмене. Во-первых, терялась связь с древнегреческим языком и законами развития. Во-вторых, терялась взаимосвязь с греками всего мира, которые продолжали использовать 24 буквы и стремились к чистоте языка с едиными правилами. Поддерживая отмену дифтонгов, коммунистический филолог продолжает: «Το επιχιριμαν τις ιντομιας κεεφκολιας πουφερνε καπιι πυδεν κικρυι». («Причина краткости и лёгкости, которую поддерживают некоторые, не соответствует действительности»).

Учителя греческих школ, поддержавшие нововведения, верили, что ведут свой народ к чему-то новому и светлому. А на самом деле прерывали связь времён. Отходя от настоящего понтийского языка «кафаревусы» и от алфавита, неразделимо связанного с этим языком, они практически подготавливали и ускоряли ассимиляцию в иноязычной среде. Идти на столь смелые эксперименты, практически не имея связи с Грецией и имея за собой массы народа, недавно перенёсшего гонения в историческом Понте со стороны турок, было безумством.

Мною специально приведены в пример фразы на понтийском языке. Понтийцы того времени изъяснялись свободно на своём языке, как в письменной, так и в устной форме. Когда появлялись новые слова, они их сразу переводили на понтийский язык. Так холодильник стали называть «криоген» («крио» – холод, «гено» – рождать). «Димотика» или понтийский диалект По-понтийски продолжили говорить в народе, а в школах начал использоваться новогреческий язык в форме «димотика». Содержание литературных произведений, преподаваемых в школах, было пропитано духом коммунизма.

Вот одно стихотворение из воспоминаний моей бабушки Параскеви Симеониди (Пентазиди), закончившей три класса греческой школы. Среднее образование того времени было семилетним.